Черновик 25
гранатовое ауПотолок под взглядом пошел волнами, как вздыбленная шерсть. Цуна несколько раз моргнул и оторопело уставился в темную точку на поверхности.
— Ты в норме? Давай, вставай, — голос мягко обволок разум, отдаваясь в основании шеи знакомыми тягучими нотами. Цуна снова прикрыл глаза. Под веками еще плыли цветные пятна от волн Пламени в центре круга. Между Пламенем и блеклым грязноватым потолком должно было быть что-то еще, но Цуна ничего не помнил.
— Что случилось? — спросил он беспокойно и напрягся, оскальзываясь пятками на холодном пластике.
— Еще не отошел? — справа мелькнуло синее, и Цуна повернул голову, глядя, как Мукуро нажимает кнопки на черной гладкой панели. — Тоже бывает. Отлично сыграл. Этот сценарий до тебя трое пройти не могли.
Цуна вслушивался в его голос, как в монотонный расплывчатый шум, не понимая смысла слов. Ему казалось, будто кресло, в котором он лежит, несут волны.
Мукуро скосил на него красный уголек ненастоящего глаза. Взгляд ввинтился в висок, как пуля посмертной воли, и Цуна поежился. Стенки черепа сдавило болью.
— Не вздумай заблевать мне кресло, — предупредил Мукуро и наклонился над ним, касаясь висков, шеи, запястий твердыми, холодными и на удивление настоящими пальцами. От них по телу разбегалась дрожь, похожая на стекающие тяжелые липкие капли.
Цуна подхватился, передергиваясь и залепетал:
— Нет, я вовсе не... — он сел в кресле, разглядывая хищные зубчики контактов на подлокотниках, провода, плоские прозрачные бляшки датчиков и пару десятков метров клейкой ленты, которые кое-как скрепляют все это воедино. — Да я в норме.
— Надеюсь, — Мукуро обошел Цуну по кругу, будто проверяя, не отвалилась ли у него рука или нога. Скорее, он волновался за сохранность своего драгоценного кресла. Цуна поднялся чересчур поспешно, покачнулся на ватных ногах и оперся плечом о стену. Мышцы закололо иголочками, и кислый запах мокрой штукатурки встал в горле бетонным комком.
Цуна чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег — он хватал воздух ртом, но никак не мог протолкнуть его в легкие. Был ли тому виной провал в воспоминаниях или прогорклый привкус здешнего воздуха — непонятно. Только вот его до самых костей продирало ощущением случившейся беды.
Мукуро смотрел на него долгим томительно темным взглядом. В мешанине проводов его лицо выглядело неестественно бледным. Нижние веки зеленели полосками жирных блестящих теней, а над висками — между спадающих прядей челки были выбриты узкие полоски с темными синяками. Будто наркоманские дорожки. Цуна передернулся.
Он все смотрел и смотрел, не в силах отвести взгляд — разглядывал тонкую радужную пленку нейромедиатора в правом глазу Мукуро. Она отливала красным, особенно ярко и кроваво по центру, и под ее покровом невозможно было разглядеть зрачок. Раньше Цуна и слова-то такого не знал — нейромедиатор — однако сейчас оно само всплыло в мыслях, вскользнуло в голову, как скользкая проворная рыбина, так естественно, будто всегда было там. Слов было много — целый косяк проходил через мысли Цуны, и он вылавливал то одно, то другое, рассматривая и пытаясь прояснить их значение.
Он задышал загнанно, каждое слово отдавалось болью в затылке и вставало в горле.
— Хорошо тебя забрало, — Мукуро следил за ним с ленивым интересом. Его пальцы торопливо сматывали провод. Кольца-манипуляторы нанизанные на пальцы иногда сразу по два то и дело вспыхивали: Мукуро что-то настраивал, а может вообще смотрел порнушку в сети через свой нейромедиатор. Цуна тоже мечтал когда-нибудь накопить на такой.
Но попробовать "нырок" он хотел больше.
Мысли выстраивались одна за другой, каждая последующая цеплялась хвостиком за предыдущую. Цуна сматывал низку мыслей, как Мукуро свои провода. Нейромедиатор. Ви-реальность. "Нырок", из которого он только что вернулся. Кажется, нырнул он слишком глубоко и теперь никак не мог выдохнуть, отплеваться от чужой жизни, которую Мукуро показал ему.
— Я, — Цуна запнулся, все еще растекаясь между двумя реальностями, — пойду, пожалуй.
— Приходи еще, — Мукуро улыбнулся — совершенно дежурно, отстраненно.
Цуна побрел к дверям, пол все еще плавал, будто посаженный на гравитационную подушку, и он старался ступать осторожнее. Гравитационная подушка — еще одно слово. Не в силах выносить это раздвоение сознании Цуна цеплялся за каждое новое понятие, выуживал из него смысл.
Пневматические двери зашипели, открываясь перед ним.
— Эй ты, маску не забудь! — Мукуро нахмурился ему вслед. Цуна только заторможено кивнул. Пальцы, впрочем, сами нашли кнопку, и пленка затянула рот и нос. Пальцы куда лучше хозяина знали, в каком мире он живет.
— С-спасибо, — двери зашипели, проглотив его слова. Секунду он просто стоял, не в силах заставить себя повернуться. За спиной шумел город, и шум этот был нов и странен, и в то же время знаком Цуне.
Глубоко вдохнув, он, не давая себе времени привыкнуть, неловко скатился по трем узким ступенькам. Толпа раздалась, обтекая его с двух сторон, как шумная торопливая река, и Цуна побрел следом за ее течением, оглушенный обилием людей.
Под ногами стлался буро-желтый туман, витрины тонули в нем, дразнили ярким неоном, но Цуна только моргал растерянно.
"... а также напоминаем, что, по данным последних замеров, уровень оксида углерода в воздухе составляет двадцать с половиной процентов, оксида азота и озона совокупно не более пяти процентов, прочих опасных соединений — примерно полтора процента. Температура — пятнадцать градусов, ветер северо-западный. В связи с погодными условиями, нахождение на улице в дневное время без средств индивидуальной защиты строго запрещено. Желаем удачного дня", — голос звучал откуда-то сверху, сразу отовсюду, будто вещали сами небеса, и Цуна невольно потянулся ко рту, провел пальцами по пленке маски. Пластик противно заскрипел.
Не удержавшись, Цуна обернулся. Линялые буквы на пожелтевшем гласили: "Иллюзии на заказ". Ему отчаянно захотелось вернуться, спрятаться в крошечной комнатке и никогда не выходить.
Эта мысль находилась в опасной близости от безумия, и Цуна торопливо зашагал прочь, засунув руки в карманы куртки и спрятав голову в высоком вороте.
Он шел почти вслепую - очень хотелось опустить веки. Некоторым прохожим даже этого не требовалось. Глаза их скрывала тоненькая бледная кожица. Сквозь нее можно было различить темные пятна закатившихся зрачков, глядящих внутрь — в иллюзорное изображение, конструирующее реальность с некоторыми изменениями.
Они видели мир таким, каким хотели его знать.
Рекламный щит во всю высоту огромного небоскреба заставил Цуну запрокинуть голову.
"Маммон Ink. Мы воплотим любое ваше желание"
Цуна отвернулся. Он не хотел сейчас прикидывать, во сколько обойдутся нейромедиаторы, запрограммированные на постоянное воспроизведение иллюзии Намимори. Тогда он не видел бы этих грязных улиц и неба затянутого мутной пленкой смога.
Слишком дорого. Ему не заработать и за полжизни.
Остаются только узкие, пропахшие пластиком и синтетической наркотой, комнатки вроде той, из которой он только что вышел. В них можно дешево и быстро "нырнуть" в слепленную на скорую руку новую жизнь, чтобы потом брести потеряно по родным улицам и смотреть, как Ямамото — а так ли его звали здесь, или Мукуро просто придумал имя, собирая иллюзию из множества типовых модулей? — улыбается с билборда, рекламируя нечто невразумительное.
Склонив голову, Цуна торопливо нырнул в свой подъезд, нащупал непослушными руками карточку пропуска и остановился, дожидаясь, пока автомат считает данные. Жизнь была паршивой штукой, как и вчера, как и неделю назад. Не было никакого поворота к худшему или лучшему, просто он мог бы закрыть глаза и припомнить горьковатый привкус морской воды или свежесорванной травинки.
Лежа прямо на ковре, он катал свою память, как тяжелый горячий шар, обжигался, морщился от боли. Белый потолок плыл под взглядом, и Цуна перебирал свои жизни, настоящую и придуманную, как груды тусклых стекляшек.
Если бы он знал, как это будет, никогда не пошел бы к иллюзионисту.
Если бы знал — сделал это давным-давно.
***
— Я сейчас! — Цуна торопливо натянул футболку, одернул ее, беспокойно глянул в зеркало. Звонок снова вкрадчиво зашелестел, и по спине отчего-то побежали мурашки, будто струйка холодной воды. — Да сейчас! Кто там?
— Здесь живет Савада Цунаеши? — спросили с той стороны.
Голос Рокудо Мукуро предназначался для дурных новостей, для лжи или ядовитых фраз. Даже когда он произносил такие простые слова, в них появлялся еще десяток подтекстов и двойное дно — а то и несколько разом.
— Да, — Цуна ответил лишь после паузы, когда справился с сердцем, застрявшем в горле. — Да, здесь, — и открыл дверь.
Это и правда был Мукуро. Совсем такой же, как вчера, только вместо свитера на нем была черная рубашка с завернутыми по локоть рукавами. Цуна посмотрел на его улыбающийся рот, в змеиные холодные глаза — и сглотнул. Он не находил внутри себя слов чтобы спросить, зачем он здесь, даже простых приветственных слов не находил.
— Кажется, я все-таки ошибся дверью. Савада Цунаеши, насколько мне известно, вменяем.
Цуне захотелось захлопнуть дверь перед его носом. Вместо того он посторонился.
— Добро пожаловать.
Мукуро насмешливо приподнял брови, но вошел — осторожно, боком, чтобы не задеть плечо Цуны. Вблизи от него пахло горечью: жженым пластиком, какой-то химией и стоялой водой.
Пройдя в комнату, он сел на ковер, скрестив ноги, и в этом положении сделался похож на одну из статуй хитрых улыбчивых будд, которых Цуна видел на старых фотографиях в сети.
— Как ты предпочтешь, Савада? — спросил он. — Сразу к делу или поговорим о погоде?
— И что там с погодой? — Цуна уселся напротив в такую же позу, только у него ноги сложились вкривь, а левая тут же затекла.
— Рагнарек продолжается два века. Но архангел все никак не вострубит.
Цуна страдальчески вздохнул.
— Тогда сразу к делу.
Мукуро помолчал всего несколько секунд, разглядывая его с ног до головы, будто он был статуей вроде тех, что делаются из ржавых запчастей, птичьих перьев и многозначительных названий, но стоят чуть больше годовой зарплаты Цуны.
— Мне нужны твои мозги, — Мукуро наклонился и с силой упер палец ему в лоб, — остальное тоже, но только потому, что ты идешь полным комплектом.
гранатовое ауПотолок под взглядом пошел волнами, как вздыбленная шерсть. Цуна несколько раз моргнул и оторопело уставился в темную точку на поверхности.
— Ты в норме? Давай, вставай, — голос мягко обволок разум, отдаваясь в основании шеи знакомыми тягучими нотами. Цуна снова прикрыл глаза. Под веками еще плыли цветные пятна от волн Пламени в центре круга. Между Пламенем и блеклым грязноватым потолком должно было быть что-то еще, но Цуна ничего не помнил.
— Что случилось? — спросил он беспокойно и напрягся, оскальзываясь пятками на холодном пластике.
— Еще не отошел? — справа мелькнуло синее, и Цуна повернул голову, глядя, как Мукуро нажимает кнопки на черной гладкой панели. — Тоже бывает. Отлично сыграл. Этот сценарий до тебя трое пройти не могли.
Цуна вслушивался в его голос, как в монотонный расплывчатый шум, не понимая смысла слов. Ему казалось, будто кресло, в котором он лежит, несут волны.
Мукуро скосил на него красный уголек ненастоящего глаза. Взгляд ввинтился в висок, как пуля посмертной воли, и Цуна поежился. Стенки черепа сдавило болью.
— Не вздумай заблевать мне кресло, — предупредил Мукуро и наклонился над ним, касаясь висков, шеи, запястий твердыми, холодными и на удивление настоящими пальцами. От них по телу разбегалась дрожь, похожая на стекающие тяжелые липкие капли.
Цуна подхватился, передергиваясь и залепетал:
— Нет, я вовсе не... — он сел в кресле, разглядывая хищные зубчики контактов на подлокотниках, провода, плоские прозрачные бляшки датчиков и пару десятков метров клейкой ленты, которые кое-как скрепляют все это воедино. — Да я в норме.
— Надеюсь, — Мукуро обошел Цуну по кругу, будто проверяя, не отвалилась ли у него рука или нога. Скорее, он волновался за сохранность своего драгоценного кресла. Цуна поднялся чересчур поспешно, покачнулся на ватных ногах и оперся плечом о стену. Мышцы закололо иголочками, и кислый запах мокрой штукатурки встал в горле бетонным комком.
Цуна чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег — он хватал воздух ртом, но никак не мог протолкнуть его в легкие. Был ли тому виной провал в воспоминаниях или прогорклый привкус здешнего воздуха — непонятно. Только вот его до самых костей продирало ощущением случившейся беды.
Мукуро смотрел на него долгим томительно темным взглядом. В мешанине проводов его лицо выглядело неестественно бледным. Нижние веки зеленели полосками жирных блестящих теней, а над висками — между спадающих прядей челки были выбриты узкие полоски с темными синяками. Будто наркоманские дорожки. Цуна передернулся.
Он все смотрел и смотрел, не в силах отвести взгляд — разглядывал тонкую радужную пленку нейромедиатора в правом глазу Мукуро. Она отливала красным, особенно ярко и кроваво по центру, и под ее покровом невозможно было разглядеть зрачок. Раньше Цуна и слова-то такого не знал — нейромедиатор — однако сейчас оно само всплыло в мыслях, вскользнуло в голову, как скользкая проворная рыбина, так естественно, будто всегда было там. Слов было много — целый косяк проходил через мысли Цуны, и он вылавливал то одно, то другое, рассматривая и пытаясь прояснить их значение.
Он задышал загнанно, каждое слово отдавалось болью в затылке и вставало в горле.
— Хорошо тебя забрало, — Мукуро следил за ним с ленивым интересом. Его пальцы торопливо сматывали провод. Кольца-манипуляторы нанизанные на пальцы иногда сразу по два то и дело вспыхивали: Мукуро что-то настраивал, а может вообще смотрел порнушку в сети через свой нейромедиатор. Цуна тоже мечтал когда-нибудь накопить на такой.
Но попробовать "нырок" он хотел больше.
Мысли выстраивались одна за другой, каждая последующая цеплялась хвостиком за предыдущую. Цуна сматывал низку мыслей, как Мукуро свои провода. Нейромедиатор. Ви-реальность. "Нырок", из которого он только что вернулся. Кажется, нырнул он слишком глубоко и теперь никак не мог выдохнуть, отплеваться от чужой жизни, которую Мукуро показал ему.
— Я, — Цуна запнулся, все еще растекаясь между двумя реальностями, — пойду, пожалуй.
— Приходи еще, — Мукуро улыбнулся — совершенно дежурно, отстраненно.
Цуна побрел к дверям, пол все еще плавал, будто посаженный на гравитационную подушку, и он старался ступать осторожнее. Гравитационная подушка — еще одно слово. Не в силах выносить это раздвоение сознании Цуна цеплялся за каждое новое понятие, выуживал из него смысл.
Пневматические двери зашипели, открываясь перед ним.
— Эй ты, маску не забудь! — Мукуро нахмурился ему вслед. Цуна только заторможено кивнул. Пальцы, впрочем, сами нашли кнопку, и пленка затянула рот и нос. Пальцы куда лучше хозяина знали, в каком мире он живет.
— С-спасибо, — двери зашипели, проглотив его слова. Секунду он просто стоял, не в силах заставить себя повернуться. За спиной шумел город, и шум этот был нов и странен, и в то же время знаком Цуне.
Глубоко вдохнув, он, не давая себе времени привыкнуть, неловко скатился по трем узким ступенькам. Толпа раздалась, обтекая его с двух сторон, как шумная торопливая река, и Цуна побрел следом за ее течением, оглушенный обилием людей.
Под ногами стлался буро-желтый туман, витрины тонули в нем, дразнили ярким неоном, но Цуна только моргал растерянно.
"... а также напоминаем, что, по данным последних замеров, уровень оксида углерода в воздухе составляет двадцать с половиной процентов, оксида азота и озона совокупно не более пяти процентов, прочих опасных соединений — примерно полтора процента. Температура — пятнадцать градусов, ветер северо-западный. В связи с погодными условиями, нахождение на улице в дневное время без средств индивидуальной защиты строго запрещено. Желаем удачного дня", — голос звучал откуда-то сверху, сразу отовсюду, будто вещали сами небеса, и Цуна невольно потянулся ко рту, провел пальцами по пленке маски. Пластик противно заскрипел.
Не удержавшись, Цуна обернулся. Линялые буквы на пожелтевшем гласили: "Иллюзии на заказ". Ему отчаянно захотелось вернуться, спрятаться в крошечной комнатке и никогда не выходить.
Эта мысль находилась в опасной близости от безумия, и Цуна торопливо зашагал прочь, засунув руки в карманы куртки и спрятав голову в высоком вороте.
Он шел почти вслепую - очень хотелось опустить веки. Некоторым прохожим даже этого не требовалось. Глаза их скрывала тоненькая бледная кожица. Сквозь нее можно было различить темные пятна закатившихся зрачков, глядящих внутрь — в иллюзорное изображение, конструирующее реальность с некоторыми изменениями.
Они видели мир таким, каким хотели его знать.
Рекламный щит во всю высоту огромного небоскреба заставил Цуну запрокинуть голову.
"Маммон Ink. Мы воплотим любое ваше желание"
Цуна отвернулся. Он не хотел сейчас прикидывать, во сколько обойдутся нейромедиаторы, запрограммированные на постоянное воспроизведение иллюзии Намимори. Тогда он не видел бы этих грязных улиц и неба затянутого мутной пленкой смога.
Слишком дорого. Ему не заработать и за полжизни.
Остаются только узкие, пропахшие пластиком и синтетической наркотой, комнатки вроде той, из которой он только что вышел. В них можно дешево и быстро "нырнуть" в слепленную на скорую руку новую жизнь, чтобы потом брести потеряно по родным улицам и смотреть, как Ямамото — а так ли его звали здесь, или Мукуро просто придумал имя, собирая иллюзию из множества типовых модулей? — улыбается с билборда, рекламируя нечто невразумительное.
Склонив голову, Цуна торопливо нырнул в свой подъезд, нащупал непослушными руками карточку пропуска и остановился, дожидаясь, пока автомат считает данные. Жизнь была паршивой штукой, как и вчера, как и неделю назад. Не было никакого поворота к худшему или лучшему, просто он мог бы закрыть глаза и припомнить горьковатый привкус морской воды или свежесорванной травинки.
Лежа прямо на ковре, он катал свою память, как тяжелый горячий шар, обжигался, морщился от боли. Белый потолок плыл под взглядом, и Цуна перебирал свои жизни, настоящую и придуманную, как груды тусклых стекляшек.
Если бы он знал, как это будет, никогда не пошел бы к иллюзионисту.
Если бы знал — сделал это давным-давно.
***
— Я сейчас! — Цуна торопливо натянул футболку, одернул ее, беспокойно глянул в зеркало. Звонок снова вкрадчиво зашелестел, и по спине отчего-то побежали мурашки, будто струйка холодной воды. — Да сейчас! Кто там?
— Здесь живет Савада Цунаеши? — спросили с той стороны.
Голос Рокудо Мукуро предназначался для дурных новостей, для лжи или ядовитых фраз. Даже когда он произносил такие простые слова, в них появлялся еще десяток подтекстов и двойное дно — а то и несколько разом.
— Да, — Цуна ответил лишь после паузы, когда справился с сердцем, застрявшем в горле. — Да, здесь, — и открыл дверь.
Это и правда был Мукуро. Совсем такой же, как вчера, только вместо свитера на нем была черная рубашка с завернутыми по локоть рукавами. Цуна посмотрел на его улыбающийся рот, в змеиные холодные глаза — и сглотнул. Он не находил внутри себя слов чтобы спросить, зачем он здесь, даже простых приветственных слов не находил.
— Кажется, я все-таки ошибся дверью. Савада Цунаеши, насколько мне известно, вменяем.
Цуне захотелось захлопнуть дверь перед его носом. Вместо того он посторонился.
— Добро пожаловать.
Мукуро насмешливо приподнял брови, но вошел — осторожно, боком, чтобы не задеть плечо Цуны. Вблизи от него пахло горечью: жженым пластиком, какой-то химией и стоялой водой.
Пройдя в комнату, он сел на ковер, скрестив ноги, и в этом положении сделался похож на одну из статуй хитрых улыбчивых будд, которых Цуна видел на старых фотографиях в сети.
— Как ты предпочтешь, Савада? — спросил он. — Сразу к делу или поговорим о погоде?
— И что там с погодой? — Цуна уселся напротив в такую же позу, только у него ноги сложились вкривь, а левая тут же затекла.
— Рагнарек продолжается два века. Но архангел все никак не вострубит.
Цуна страдальчески вздохнул.
— Тогда сразу к делу.
Мукуро помолчал всего несколько секунд, разглядывая его с ног до головы, будто он был статуей вроде тех, что делаются из ржавых запчастей, птичьих перьев и многозначительных названий, но стоят чуть больше годовой зарплаты Цуны.
— Мне нужны твои мозги, — Мукуро наклонился и с силой упер палец ему в лоб, — остальное тоже, но только потому, что ты идешь полным комплектом.
Вопрос: ?
| 1. продолжать | 31 | (72.09%) | |
| 2. не продолжать | 12 | (27.91%) | |
| Всего: | 43 | ||
@темы: 6927
-
-
25.02.2014 в 09:32t-d?
-
-
25.02.2014 в 10:11-
-
25.02.2014 в 11:19продолжайте, автор)
-
-
25.02.2014 в 13:47-
-
25.02.2014 в 14:42-
-
25.02.2014 в 15:01-
-
25.02.2014 в 17:43Обязательно допишу, как только выйдет передышка в конкурсах. Обязательно.
Спасибо всем, кому зашло)
-
-
25.02.2014 в 17:45-
-
25.02.2014 в 19:30Если бы знал — сделал это давным-давно.
продолжайте, автор)[2]
-
-
25.02.2014 в 20:25