Черновик 53
вишняГородишко был классической сраной дырой. Сквало понял это еще на въезде.
Обшарпанный деревянный указатель на покосившемся столбе с полустертой надписью «Добро пожаловать в Фейтвил – город, где сбываются мечты» покачивался под редкими порывами ледяного ноябрьского ветра, а близлежащая заправка выглядела так, словно ее построили во времена второй мировой и с тех ни разу ничего не меняли и не ремонтировали.
Тощая дворняга остановилась, посмотрела на машину Сквало и потрусила дальше по своим делам. Пропитой мужик, сидевший на скамейке, зыркнул из-под полей огромной шляпы и отвернулся. Мальчишка заправщик косился угрюмо, но молчал. Сквало был чужак, а чужаков нигде не любят, но если чужак платит деньги и не нарывается, можно и потерпеть.
Девчонка на кассе хмуро наблюдала, как Сквало достает бумажник и роется в поисках кредитки. Сквало не привык, чтобы женщины смотрели на него так – враждебно.
Казалось, все в Сквало вызывало неприязнь у местных, все, от светлых длинных волос, собранных в хвост, и необычной одежды, до еле уловимого акцента, сходу выдававшего в нем иностранца, и хромированных деталей новехонькой мазератти.
Сквало было плевать на Фейтвил и его припизднутых жителей, он приехал сюда за Занзасом.
***
Это началось две недели назад. Сквало был просто завален работой, а Тимотео зачастил в варию. Какого хрена ему надо было, Сквало не понимал, но на рожон не лез и вопросов лишних не задавал.
Тимотео с удобством располагался в кабинете и, улыбаясь, поглядывал на недовольного Сквало, который мысленно желал провалиться старику к чертям собачьим или хотя бы сказать, наконец, что ему надо, явно же приперся не за тем, чтобы наблюдать, как Сквало заполняет бумажки и орет на рядовых.
Никаких проверок Сквало не боялся, с документацией в варии всегда все было отлично. Счетами занимался Маммон, и Сквало даже не сомневался, что там комар носа не подточит. Но что-то подсказывало, что Тимотео не за этим наведывается.
На этот раз он прикатил на ночь глядя, когда особняк уже погрузился в сон и тишину. Курил сигару в столовой, изредка перекидываясь словами с Койотом, и потягивал красное вино. Отличное вино, к слову, в варии говна не держали.
Сквало молчал, погруженный в свои мысли, не о чем им было разговаривать.
– Завтра вылетишь в Штаты, – вдруг сказал Тимотео.
– Привезешь моего сына. Настало ему время вернуться домой.
Сквало дернулся, как от удара и замер, переваривая услышанное. Сердце попустило стук, второй, и заколотилось как шальное.
О Занзасе они не разговаривали никогда за все эти годы, с того самого дня, как Сквало узнал от Тимотео, как они с ним поступили. С того дня, как жизнь Сквало разделилась на до и после.
Сквало лежал весь обколотый, опутанный проводами, он и говорить-то еле мог, а хотелось орать и выть от злости и беспомощности. Голос Тимотео доносился как сквозь загустевший туман, мир под Сквало крутился на гигантской карусели, но задурманенный мозг суть уяснил – всех уцелевших членов варии оставят в живых, а Занзаса они больше не увидят. После разморозки его личность будет стерта, (да-да, ты не ослышался, мой мальчик, та самая пуля забвения, процесс необратим, никакой панацеи от ее воздействия нет), и его отправят куда подальше, доживать уже чужую жизнь – не свою.
– Я подумал, тебе важно знать, что Занзас жив, и у него все будет в порядке, – сказал на прощание Тимотео.
Сквало тогда дико хотелось завопить, какого черта, урод, это уже будет не Занзас, это будет просто незнакомый кусок мяса, кто угодно, но не его Занзас.
Потом он отключился, а когда пришел в себя, сразу принял решение Занзаса найти. И он искал, задействовал все связи, рыл носом землю, пока не понял, что хранители во главе с Тимотео спрятали все концы в воду. Что эти старые пердуны окончательно победили, и он против них бессилен.
Занзас исчез, словно его никогда не существовало, а вария продолжала работать на вонголу и ждать. Даже ей была не чужда вера в лучшее.
***
В Тусон Сквало прилетел на частном самолете. Один. Он и не сказал никому, куда и зачем отправился.
Смотрел всю дорогу в иллюминатор и бездумно поглаживал кончиками пальцев то маленький кейс, где лежали пистолеты, те самые, занзасовы, то нагрудной карман, в котором хранилась единственная надежда на то, что он сможет вернуть прежнего Занзаса – крошечная пуля-антидот, которую старый лживый сукин сын хранил все этот время у себя.
Прямо у трапа его встречал какой-то унылый хуй из ЦЕДЕФ, Сквало их всех знал в лицо, но не по именам, вручил ключи от машины и навигатор с проложенным маршрутом. До Занзаса оставалось несколько часов пути.
***
Фейтвил хоть и был беспросветной помойкой, вечером жизнь там так и бурлила. Питейных заведений в городе было два, и в оба из них Сквало успел наведаться.
Забегаловка при отеле претендовала на высший класс провинциального уровня, и имела в арсенале не только умытых официанток и чистые пепельницы, но и нескольких вполне ебабельных проституток, которые скучали у барной стойки. На Сквало они внимания не обращали, после того, как он категорично отшил подкаты одной из них.
<…>
– Я бы и без тебя справился, – Занзас сплюнул кровью на землю и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Может и справился, ¬– усмехнулся Сквало.
– Они, конечно, бесполезный мусор, но были настроены серьезно. Что им нужно от тебя? Бабу не поделили?
– Всегда найдется пара идиотов, которые забывают, почему этот город принадлежит мне. Ларри Хэнсон однажды решил, что может спокойно толкать мет у меня под носом, поэтому сейчас он гниет в тюрьме, а его безмозглые шестерки совсем нюх потеряли и расслабились.
А один наглый итальяшка однажды позволил себе думать, что может спокойно вмешиваться в дела, которые его никак не касаются.
Занзас недобро прищурившись смотрел на Сквало.
– Может скажешь, какого хрена ты тут потерял и зачем полез, куда не просили?
Тебя потерял, чуть было не ляпнул Сквало, а ты строишь из себя Крутого Уокера и знать не знаешь, что тебе здесь не место, идиот.
– Ладно, не хочешь, не отвечай, – неожиданно смилостивился Занзас, – пока от тебя нет проблем, ты мне нахуй не сдался. Пошли, у Труди для меня всегда найдется бутылка хорошего пойла, я угощаю.
<…>
Потолок расплывался в тусклом свете настольной лампы, в ушах шумело, мозг отказывался сотрудничать с телом и намеревался отключиться, Сквало был безнадежно пьян. Он и забыл, когда так напивался в последний раз.
Кровать прогнулась под тяжестью второго тела. Сквало с трудом повернул голову – Занзас лежал рядом и размеренно дышал, только ресницы чуть подрагивали.
– Я собираюсь подрочить, – внезапно сказал Занзас, не открывая глаз, – можешь и отвернуться.
– А я не стесняюсь, – сказал Сквало.
<…>
Его Занзас не будет кончать под ним с утробным рыком, крепко прижимая к себе и глядя в глаза, его Занзас не будет входить осторожно, словно в холодную воду, а потом вбиваться как сумасшедший, его Занзас не будет отсасывать как высококлассная шлюха, доводя до изнеможения своими ласками. Его Занзас был совсем рядом, за стеной и крепко спал. Сквало бросил пулю в унитаз и нажал кнопку слива.
Сквало вытянулся рядом с Занзасом и сказал:
– Завтра свалим отсюда.
– Спи, – сонно сказал Занзас, подгреб Сквало поближе и уткнулся ему в шею, – завтра будет завтра.