Черновик 44
омегаверская вьягодка, писалась на миникинкиЧертова альфа!
Матерясь сквозь зубы, Гокудера решительно направлялся в кабинет. Его никогда не вело так сильно от одного лишь запаха, но сейчас исключительный случай – проснулись инстинкты омеги.
На самом деле, оказаться омегой не так уж плохо. Гокудера все равно подозревал, что бетой долго пробыть не удастся. Однако чтобы извлекать плюсы из создавшегося положения, нужно уметь брать себя в руки во время течки, а лучше вообще не терять контроль. Тут-то и начинались проблемы. Точнее, одна большая проблема по имени Хибари Кея.
Этот урод Хибари был альфой. Хотя, наверное, правильнее было бы назвать его альфой всех альф – именно такое впечатление он производил.
Гокудера ненавидел то, как бесшумно он появлялся, как тихо и вкрадчиво говорил, будто гипнотизер, усыпляющий каждым своим словом, как холодно держал себя со всеми - казалось, Хибари невозможно вывести из себя. Тысячи и тысячи мелочей раздражали Гокудеру в Хибари Кее, а сегодня к длинному списку добавился еще и его запах.
Наверное, все дело в реакциях омеги при виде альфы. Иначе с чего бы у Гокудеры встало на запах какого-то там Хибари так сильно, что теперь приходилось лихорадочно рыскать в поисках таблеток, подавляющих течку? А ведь он уже принимал их утром.
Голова шла кругом, не давая сосредоточиться, стук сердца отдавался в висках, а мысли сводились к примитивному «хочется трахаться», но Гокудера не собирался идти на поводу у природы. Тем более, если природа намекала на секс с долбаным Хибари.
Кто вообще в своем уме решится переспать с ним? Он же псих! Ненормальный, неуравновешенный, вечно желающий кого-нибудь убить социопат. Стоит посмотреть ему в глаза, как понимаешь, что вот-вот огребешь тонфами по почкам. Если вообще успеешь что-либо понять.
С другой стороны, Гокудера ведь никогда не пытался поговорить с Хибари о чем-то кроме новой миссии. Кто знает, как тот бы отреагировал на предложение поразвлечься. Вдруг Гокудера оказался бы первым смельчаком, кто делает похабные, дерзкие заявления ужасному Хибари-сану? Может, тот смутился бы и покраснел? Наверняка, у него лишь слегка порозовели бы скулы, он бы отвел взгляд и сжал губы в тонкую линию, пытаясь справиться со смущением. А потом, буквально через пару секунд, подошел к Гокудере вплотную и шепнул бы что-нибудь в духе: «Если кто-нибудь узнает об этом, ты труп. Иди за мной». Самые сладкие слова, которые Гокудера когда-либо слышал.