Черновик 37
R127Звук распахнувшейся двери прозвучал медным гонгом.
Достопочтенная публика - вся в шелках и бриллиантах - замерла, стихли разговоры, запнулись, не доиграв музыканты. Взгляды обратились ко входу в зал.
Дорогой смокинг резал глаза вызывающей белизной, словно подчеркивая чистоту и непорочность новоприбывшего. Платиновые запонки и булавка для галстука выделялись аскетичностью на фоне всеобщей роскоши и помпезности. Лишь алая роза кровоточащей раной в сердце пятнала грудь молодого мужчины.
Бьякуран мысленно усмехнулся и кокетливо поправил лацкан пиджака: на его взгляд, вступающему в права Десятого дона Вонголы и крестного отца всей сицилийской мафии, Саваде Цунаёши белый цвет был не к лицу. Хотя акцент на розе, конечно, оказался хорош. Жаль, темные с рыжеватым отливом волосы и карие глаза с оранжевыми искрами значительно скрадывали эффект.
То ли дело он, Бьякуран Джессо, - о, вот уж кому снежно-белый был к лицу!
Савада - уже почти Вонгола! - посмотрел вбок и кивнул, подставляя локоть, и публика, только успевшая вспомнить, как дышать, судорожно выдохнула. Кто-то на противоположной стороне зала подавился ехидным смешком.
Бьякуран улыбнулся, отдавая дань спокойствию и свободе от предрассудков будущего Десятого.
Рядом с Савадой встала женщина - богиня! - высокая, стройная и горделивая. Обтянутая в дорогой бледно-желтый шелк, её фигура не могла не притягивать взгляды. Полупрозрачная многослойность юбок - свет молодой луны; волосы, стянутые на затылке в тугой узел, - бархат ночи перед самым рассветом. Серьги и колье блестели драгоценной россыпью. Наградив присутствующих быстрым взглядом из-под тяжелых век, женщина тут же прикрыла глаза - немного жеманно, словно прославленная актриса, и немного смущенно, словно девственница. Пальцами, затянутыми в тончайший ажур, она коснулась локтя Савады, и они, рука об руку, шагнули к гостям.
Благодарная публика качнулась в едином порыве навстречу хозяевам богатого приёма.
Бьякуран, всегда питавший слабость к внешним эффектам, мысленно рукоплескал, но не подал виду и лишь поманил официанта, чтобы ухватил с подноса бокал игристого. Ему нравилось наблюдать.